Я прожила этот день без улыбки. Когда мне не нужно выходить в люди, я неосознанно отдыхаю лицом и не слежу за внешними проявлениями приятности на нём. Не потому, что я мегера и полна синтетических эмоций, а потому, что дома я могу поулыбаться от души только коту – но на хрена Моте моя гримаса? Конечно, можно улыбнуться  иногда и собственным мыслям. Но сегодня я не нахожу в себе мыслей, которые бы позвали улыбку прогуляться  по лицу.

Вот вчера я была очень дружелюбной и милой. Улыбалась весеннему дразнящему солнцу, прошлогодним листьям, гонимым ветром по отсыревшему асфальту в полное забвение, мужчине в автобусе, которого я по неосторожности чуть не лишила очков, пробираясь к свободному месту у окна.

Улыбалась мяснику Саше, к которому я приезжаю раз в две недели купить  коту пропитание и себе говядины. Нам нравится улыбаться друг другу и увлечённо трепаться о мистических животных – котах.

Саша курирует процесс  выбора мною куска сала у своей соседки – торговки свининой. Она очень ушлая и пытается мне пристроить что-то не то, потому что она собачница и не любит, когда мы с обаятельным АлександЭром шутим на кошачьи, и не только, темы и громко смеёмся. Но мой добрый знакомый бдит и не даёт ей обмануть меня.

— Она ещё молодая и не разбирается, — вдруг говорит кто-то справа и откуда-то снизу.

Я поворачиваю голову и вижу низкорослого мужичка, который улыбается мне и подмигивает.

— За “молодую” отдельное спасибо, —  я благосклонно принимаю знак его понятного интереса ко мне и улыбаюсь в ответ.

Мужичок оживляется и начинает суетиться, вмешиваясь в дегустацию и выбор достойного куска сала.

— У него нет обаяния, — обвиняет он своего потенциального соперника мясника Сашу.

— Ну что Вы, у него море обаяния, — я подбрасываю дровишек в костёр конкуренции за право моего улыбчивого внимания.

— Я хотел сказать, что у него нет вкуса, — продолжает понижать статус Саши, как знатока сала, коров  и котов, мужичок с ноготок.

Мы переглядываемся с Александром и нам становится очень весело. Мы хохочем.

Дядечка понимает, что нужно бросить  в наш налаженный контакт чем-то весомым и предпринимает отработанный на других стратегический приём:

— Она не разбирается ни в мясе, ни в сале. И вообще, плохо ест, должно быть — очень худая и похожа на итальянскую модель.

По его мнению, это должно покорить даму средних лет, далеко не тощую и откровенно славянской внешности. Шутка ли, такие комплименты! Какая ж глупенькая устоит, когда её сравнили с итальянской манекенщицей (а почему не с французской или, что понятнее, немецкой, гммм, актрисой специфического жанра?).

— От Вас так приятно пахнет, это небось Диор — Шанель? Ваш муж олигарх, да? Последняя его попытка получить от меня  ответ — зелёный свет: “У меня нет мужа и даже мой эпизодический любовник простой работяга.  Ну прям, как Вы”  и завязать перспективное знакомство. Я по-прежнему мило, но равнодушно улыбаюсь ему краешком губ и он, смирившись, растворяется в редкой базарной толпе.

Сало — мясо  выбрано, я прощаюсь с Сашей до следующего раза и, продолжая улыбаться, отправляюсь за апельсинами, гранатовым соком и зеленью к своему доброму знакомцу – грузинскому продавцу  Гиге.

— Гамарджоба, генацвале!

Я очень люблю улыбаться.

А ещё люблю сало с чесноком и своего кота.

И весну. Ту, которая в апреле. Зелёную и умытую.